There is no translation available!
Перевод недоступен!
Автор: Илья Каминский
Труд, № 225, 01 декабря 2009, C. 18
Знаменитый себрский интеллектуал, сказочник и насмешник Милорад Павич скончался от инфаркта через месяц после по-сербски шумно и широко отмеченного юбилея.
В мире имя Милорада Павича стало известно в 1984-м, после „Хазарского словаря“.
Слава эта была внезапной и обрушилась лавиной на скромного поэта, историка сербского барокко, который еще в конце 60-х публиковал свои первые стихи, но больше был ценим профессурой и студентами тех университетов, в которых преподавал. Напечатанный в „Иностранке“ в 1991 году „Хазарский словарь“ оказался в России еще более интерактивным романом, чем об этом предполагал сам автор. Этой эйфорией моментально заразилась и Россия. Сначала его подняли на щит интеллектуалы, которые, жадно прочитав Борхеса, Кортасара и Эко, ждали нового легкоусвояемого интеллектуального развлечения. Затем, изданный в твердых и мягких переплетах, он превратился в модный аксессуар, который молодые люди 90-х носили в руках и изредка меняли на Зюскинда, Бродского, Кундеру или Мураками в зависимости от цвета шарфа или сумки.
Но „Словарь“, как и другие павичевские книги-обманки, оказался глубже и богаче, чем способы его употребления. Казалось, что немного засушливые мистификации слепого библиотекаря Борхеса в исполнении Павича обрели лихость и абсурд, подсмотренный и показанный веселым сербским раздолбаем Кустурицей.
Рожденный в немецкой оккупации и переживший бомбежки Белграда, Павич иронично именовал себя „самым известным писателем самого ненавидимого народа“ и продолжал баловать читателя романами, замаскированными под все что угодно, от кроссворда до расклада карт Таро. Единственное, что оставалось ему написать, по его собственным словам, – это роман-пособие по тому, как умереть достойно. Но, к сожалению, здесь он предпочел правду вымыслу.
